Решаться все будет – здесь. Решаться, каким быть миру. Эти хмурые ребята кроят реальность так, что она трещит. Это наш аванпост. Проиграть здесь – это значит проиграть войну за новый мир, который воздвигнется на развалинах постиндустриального, ни больше, ни меньше.
Автобус трясется на рытвинах давно не чиненной дороги; едет от Луганска до Кировска, маленького городка на северо-западе Луганской народной республики, пейзажи меняются, становясь все более постапокалиптическими. Это фронтир, край мира, о котором многие и не догадываются, забыли, как забыли вообще о донбасской войне, идущей шестой год.
В Кировске – «Призрак», тот самый батальон, портреты Мозгового, флаги Новороссии, бесконечная война, глухие выстрелы украинского танка, треск в рации. В штабе у входа висит доска с портретами, перечеркнутыми черной рамкой. Их стало больше с моего последнего приезда. Их всегда становится больше.
— А священник нам сказал, что на небесах идет война еще более страшная, чем на земле, и поэтому Бог забирает лучших, — говорит тетя Лена, немолодая женщина в камуфляже, воюющая с 2014 года, и не выдерживает, плачет.
Война повсюду, на земле, на небесах, по всему миру.
Здесь – Брестская крепость России.
Маленький клочок земли, который уперся изо всех сил, чтобы дать возможность России перегруппироваться, подготовиться к большим переменам, которые уже стоят на пороге. Сакральная жертва геополитических игр. Тысячи живых людей, некоторые из которых время от времени становятся мертвыми.
Тем временем по всему миру происходят скачки на фондовых биржах, по всему миру обсуждают финансовый кризис, который то ли скоро грянет, то ли уже подкрался. ВОЗ официально объявила эпидемию коронавируса, в мире становится весело и страшно, что там давеча сказал наш премьер? Кризис – это шанс выйти на новый уровень? Ну если и не дословно, то примерно так.
И скоро, скоро будут перекраиваться зоны влияния, а значит, и карта мира. Пойдут круги по воде, дрожать будут, переливаться.
А камень, брошенный в воду, эпицентр, — здесь, на Донбассе. Здесь воюют лучшие люди мира, за годы войны исторгшие из себя все лишнее, остался в них только свет и горячий металл, пахнущий порохом. Здесь все вещественно, здесь все происходит по-настоящему, и это краеугольный камень мира. Мира, в котором скоро начнутся глобальные изменения.
Ух, какие интересные изменения будут. Не прямо сейчас, прямо сейчас удержат падающий индекс Доу-Джонса, попытаются стабилизировать катящийся в тартарары старый мир – но надолго этих усилий не хватит.
Постиндустриальное общество потребление и потребляторов, мнящих себя уникальными и бесценными личностями, летит к своему концу. Ты можешь купить айфон за сотню тысяч, но он не спасет тебя от обычной простуды, пришедшей из Китая и торжественно марширующей по Европе. Тебя не спасет ни количество прочитанных модных книг, ни самая стильная стрижка, ни дорогие шмотки, тебя не спасет тысяча подписчиков в инстаграме, не спасут смешные шутки в твиттере – маленький хохочущий вирус небезосновательно считает это все ерундой. Под ногой маленького хохочущего вируса хрустит постиндустриальная экономика, держащаяся на новых и новых займах и кредитах. Пугается и паникует сытое постиндустриальное общество.
А что будет на обломках этого раскормленного потреблятского социума?
Это решается здесь, в сердце мира, где хмурые ребята с пылью, въевшейся в самое дно зрачков, копают окопы, правят прицелы. Постиндустриальный мир еще был уверен в долгом и долгом благоденствии, а здесь уже рухнуло все, что выстраивалось годами, и чтобы выжить и сохранить оставшееся, нежным мальчишкам и седым дядькам пришлось стать солдатами. Здесь имеют значение простые ценности: выжить, выспаться, вымыться, убить противника, прежде чем он прицелится в тебя.
И потому решаться все будет – здесь. Решаться, каким быть миру. Эти хмурые ребята кроят реальность так, что она трещит. Это наш аванпост. Проиграть здесь – это значит проиграть войну за новый мир, который воздвигнется на развалинах постиндустриального, ни больше, ни меньше. Это семечко нового мира, зерно, из которого прорастет новая реальность.
Клокочущая бездна изменений уже перед Россией. Донбасс хранит изрядно поистрепавшуюся, но живую веру в Россию шестой год войны. Фокус, центр притяжения – это Россия. Но и для России фокусом, центром притяжения, источником смыслов, снова должен стать Донбасс. Иначе в космической пустоте, которая разверзнется на месте постиндустриального общества, у нас не останется живой вещественной опоры, и мы рухнем. И обломки старого мира задавят живое зерно новой реальности.
Анна Долгарева
