Я боюсь двух вещей: стихийных бедствий и «стихийных» протестов. Когда я была мелкой, в Одессе случилось несколько довольно сильных землетрясений, плюс я отчётливо помню все новостные репортажи из Ленинакана и Спитака.
Нелюбовь к протестам появилась позже.
Я вообще не люблю толпу. Мне в ней неуютно. Когда толпа агрессивна, мне неуютно втройне. Потому что есть инстинкт самосохранения и здравый смысл, которые просто кричат о том, что эта самая толпа — источник повышенной опасности похлеще цунами, торнадо и землетрясения. Потому что, в отличие от стихии, она кем-то направляема. И этот кто-то имеет вполне конкретные цели. За которыми стоят большие финансовые и политические интересы.
Разницы между вакханалией стихии и вакханалией протестов нет никакой. Они всегда несут смерть, кровь, горе и разрушения. И их последствия аукаются годами и десятилетиями. Как для отдельно взятых людей, так и для стран в целом.
Но есть нюанс. Предотвратить разгул стихии практически нереально. Предотвратить разгул протестов можно почти всегда. Было бы желание и воля. И если есть хоть малейший шанс это сделать — я буду поддерживать любые превентивные меры, которые будут направлены на купирование беспорядков, которые по своим разрушительным последствиям иногда могут переплюнуть стихийное бедствие.
И ещё нюанс. Упомянутое мною землетрясение в Армении в последний раз сплотило Большую страну, которая бросила все силы на ликвидацию его последствий и помощь пострадавшим.
Протесты разобщают и создают непреодолимую пропасть между людьми. Что, в итоге, приводит к Гражданской войне. В которой никогда не бывает победителей…
Юлия Витязева
